«Водные качели» Сырдарьи
Прага, 25 сентября, Free Eurasia. Юг Казахстана уже несколько лет живёт в ритме «водных качелей». Зимой избыток воды из верховьев грозит подтоплениями, летом — дефицит в оросительных каналах оставляет фермеров без надёжного полива. В центре этой драмы — река Сырдарья и Шардаринское водохранилище, крупнейший водный узел юга страны.
Шардаринское водохранилище, построенное в 1960-е годы на реке Сырдарья у города Шардара, остаётся крупнейшим водным узлом юга страны. При площади почти 900 квадратных километров и полезном объёме около 4,2 миллиарда кубометров оно играет сразу несколько ролей: регулирует сток реки, снабжает оросительные системы Казахстана, питает Шардаринскую ГЭС и должно защищать низовья от паводков.
Однако в реальности этот баланс даётся непросто. Зимой, когда Кыргызстан и Таджикистан сбрасывают воду для выработки электроэнергии, Шардара стремительно наполняется и вынуждена открывать шлюзы. Так возникают паводки, самые масштабные из которых Казахстан пережил весной 2024 года. Летом ситуация обратная: после зимних сбросов уровень падает, и в пиковый сезон полива фермеры сталкиваются с нехваткой воды. В августе 2025 года жители Шардары и вовсе столкнулись с дефицитом воды. Как рассказали в акимате Туркестанской области, уровень воды в Шардаринском водохранилище критически упал, а 6 августа вода в Шардару перестала поступать полностью.
Эти колебания делают Шардару не столько «виновником», сколько индикатором состояния всей системы сырдарьинского бассейна, питающего водой страны Центральной Азии.
Сырдарья — река, которая несёт свои воды из гор Кыргызстана до Аральского моря. По пути её сток аккумулируют и регулируют сразу несколько узлов: Токтогуль в Кыргызстане, Чарвак и Андижан в Узбекистане, «Баҳри Тоҷик» в Таджикистане. Только потом река приходит в Казахстан, к Шардаре, и оттуда уходит в сторону высохшей дельты Арала.
У каждой страны — свои приоритеты. Кыргызстан и Таджикистан зимой сбрасывают воду, чтобы вырабатывать электроэнергию. Казахстану и Узбекистану она нужна летом — для поливов. Этот сезонный конфликт целей и рождает парадокс: зимой избыток, летом — нехватка.
В период существования СССР ежегодные требования на воду четырех республик, относящихся к сырдарьинскому бассейну, удовлетворялись регулированием режима работы Нарынского каскада водохранилищ, соответствующего ирригационному графику с приоритетами развития орошаемых земель. Все постановления и задачи спускались сверху.
После 1991 года координация ослабла, а её место заняли ежегодные «ручные договорённости» между странами. Сейчас страны региона возвращаются к формализации. Межгосударственная водохозяйственная комиссия утверждает лимиты и режимы работы водохранилищ по сезонам.
В 2025 году Казахстан, Таджикистан и Узбекистан впервые согласовали совместный летний режим «Баҳри Тоҷик», чтобы поддержать низовья. Это не решает всех проблем, но показывает, что механизм диалога работает.
По данным Европейской экономической комиссии ООН (ЕЭК ООН), в последние годы наметился прогресс в трансграничных водных соглашениях Центральной Азии: это новый Водный кодекс, запуск координационного совета партнёров, цифровизация учёта и системы раннего предупреждения о паводках и засухах. Всё это шаги к большей устойчивости.
Однако несмотря на положительную динамику в вопросе распределения и управления водными ресурсами, сложившаяся система имеет ключевые слабости — это асинхронность интересов стран, дефицит прозрачных данных и износ инфраструктуры.
По данным ЕЭК ООН, в последние годы при поддержке международных проектов были созданы рабочие группы и проведены семинары для служб водных ресурсов и гидрометеоорганизаций, однако речь идёт скорее о «создании общих подходов», чем о полноценном автоматическом обмене в реальном времени
В отчёте «Progress on Transboundary Water Cooperation 2020–2023» подчёркивается, что решения в регионе часто принимаются постфактум из-за нехватки данных о текущем стоке и водоотборе.
Последний глобальный обзор ООН по показателю ЦУР (2024) фиксирует ту же проблему: далеко не все трансграничные бассейны в Центральной Азии охвачены соглашениями, которые предусматривают оперативный обмен данными и информацией. В результате странам сложно синхронизировать режимы работы водохранилищ и планировать распределение воды заранее.
Справка Free Eurasia: (Показатели ЦУР – это статистические данные, которые используются для отслеживания прогресса в достижении 17 Целей устойчивого развития (ЦУР), принятых ООН в 2015 году. Эти показатели помогают оценивать, насколько успешно выполняется Повестка дня в области устойчивого развития до 2030 года, охватывающая вопросы борьбы с нищетой, защиты планеты и обеспечения мира и благополучия для всех людей)
По мнению экспертов, если нехватка данных и институциональная разобщённость сохранятся, то уже в 2026 году страны Центральной Азии вновь столкнуться с серьёзными последствиями. Зимой, при высоком снеготаянии и несогласованных сбросах из верховьев, Шардаринское водохранилище рискует переполниться и вынужденно открывать шлюзы — с угрозой новых подтоплений в южных районах Казахстана.
Летом, наоборот, при отсутствии согласованных графиков полива и контроля отборов, уровень Шардары может упасть до критических отметок, что поставит под удар урожай и доходы фермеров. Всё это неминуемо будет сопровождаться политическими трениями: верховья будут обвинять низовья в перерасходе, а низовья — верховья в несогласованных сбросах.
В долгосрочной перспективе риски ещё выше. Таяние ледников в горах Тянь-Шаня и Памира приведёт к снижению естественного стока Сырдарьи. Без устойчивой системы совместного планирования дефицит воды станет хроническим, что ударит по продовольственной безопасности Казахстана и Узбекистана, усилит миграцию из сельских регионов и повысит социальное напряжение. Вода останется источником региональной уязвимости: каждый паводок или засуха будут превращаться в испытание не только для экономики, но и для доверия между странами Центральной Азии.
Дамир Усманов, специально для Free Eurasia
